Том 22. Письма 1890-1892 - Страница 93

Откуда Вы взяли, что мы охладели к Сумбатову? Напротив, мы по-прежнему в восторге от его талантов.

Неужели я буду жить в Сорочинцах или около? Не верится что-то. А хорошо бы это было. Летом и осенью пескарей ловить, а зимою улепетнул бы в Питер и в Москву…

Пишите.

Ваш душой

А. Чехов.

Суворину А. С., 11 декабря 1891

1060. А. С. СУВОРИНУ

11 декабря 1891 г. Москва.

11 дек.

15 к. совершенно достаточно за фельетон. Этакие вещи ведь очень легко писать. Скажите конторе в телефон, чтобы она сочла и сделала вычитание из долга. Знаете, сударь? Ведь я Вам еще должен 170 р.! Вам лично, помимо газеты. К весне расплачусь.

Если бы я намерен был жить в Москве, то взял бы москов<ский> фельетон непременно. Я бы устроил у себя нечто вроде нововременского моск<овского> отделения, завел бы себе сотрудников и писал бы всё: фельетон, театр, телеграммы, корреспонденции… Из фельетона исключил бы театр и гласных, а валял бы об общих вопросах. Взял бы я с Вас жалованье, платил бы сотрудникам по 5–6 коп., а остальное клал бы себе в карман. Но, Вы знаете, в Москве я не буду жить.

Был я вчера у московской благотворительницы Морозовой. Вы в качестве Акакия Московского прошлись на ее счет, а между тем она делает очень много. Ей ужасно обидно, что «Новое время», которое так великодушно трактует вопрос о голодающих, укололо ее. Впрочем, это пустяки.

Я приеду. Вру же я невольно. У меня совсем нет денег. Приеду, когда получу со всех концов гонорары. Вчера получил 150 р., скоро еще получу, тогда и прилечу на крыльях.

В январе еду в Нижегор<одскую> губ<ернию>. Там у меня уже кипит дело. Я очень, очень, очень рад. Собираюсь написать Анне Ивановне.

Ах, если б Вы знали, как мучительно болит у меня сегодня голова!

Дело с хутором подвигается.

Был ли у Вас с предложением своих фельетонных услуг московский сотрудник Гурлянд?

Мне хочется приехать в Петербург, хотя бы для того, чтобы два дня лежать в комнате неподвижно и выходить только к обеду. Отчего-то я чувствую утомление. Это всё инфлуэнца проклятая.

На сколько бы человек Вы хотели бы и могли устроить столовую? Напишите, а я Вам сосчитаю и выскажу кое-какие соображения, буде сумею и найду нужным высказывать их.

Толстой-то, Толстой! Это, по нынешним временам, не человек, а человечище, Юпитер. В «Сборник» он дал статью насчет столовых, и вся эта статья состоит из советов и практических указаний, до такой степени дельных, простых и разумных, что, по выражению редактора «Рус<ских> вед<омостей>» Соболевского, статья эта должна быть напечатана не в «Сборнике», а в «Правительственном вестнике».

Получил от Вас корректуру и телеграмму.

Скоро выйдет «Дуэль». Будьте добры, сделайте так, чтобы я получил 20 экз. не по почте, а через московский магазин. В почтамт далеко ехать!

Будьте здоровы. И я плохо сплю.

Ваш А. Чехов.

Суворину А. С., 13 декабря 1891

1061. А. С. СУВОРИНУ

13 декабря 1891 г. Москва.

13 дек.

Теперь я понимаю, почему Вы плохо спите по ночам. Если бы я написал такой рассказ, то не спал бы десять ночей подряд. Самое страшное место то, где Варя душит героя, как домовой, и знакомит его с тайнами загробной жизни. И страшно, и со спиритизмом согласно. Из речей Вари, и особенно там, где оба едут верхом, нельзя выбросить ни одного слова. Не трогайте. Идея рассказа хороша, содержание фантастично и интересно.

Исправить я мог только корректурные ошибки; «уж» заменил своим «уже», «во весь опор» заменил «во весь дух», мандолину — цитрой. Больше ничего не нашел. Вот разве один только совет: откиньте конец у эпиграфа. Эпиграф придуман очень кстати, но то, что я зачеркнул, излишне удлиняет его. Ведь Ваш рассказ отчасти имеет целью устрашить читателя и испортить ему дюжину нервов, зачем же Вы говорите о «нашем нервном веке»? Ей-богу, никакого нет нервного века. Как жили люди, так и живут, и ничем теперешние нервы не хуже нервов Авраама, Исаака и Иакова. Откиньте конец, но эпиграф оставьте.

Так как Вы уже написали конец, то я не помешаю, если пошлю Вам свой. Вдохновился и не утерпел, чтобы не написать. Прочтите, буде пожелаете.

Рассказы вообще тем хороши, что над ними можно сидеть с пером целые дни и не замечать, как идет время, и в то же время чувствовать нечто вроде жизни. Это с гигиенической точки зрения. А с точки зрения полезности и проч., написать недурной рассказ с содержанием и дать читателю 10–12 интересных минут — это, как говорит Гиляровский, не баран начихал. Отчего Вы редко пишете рассказы? Отчего Вы не пишете их летом? Ведь фантазии у Вас — слава тебе господи!

У меня сегодня опять прескверно болит голова. Не знаю, что делать. Нет уж, должно быть, к старости пошло, а если не к старости, то к чему-нибудь похуже.

Сегодня один старичок принес мне 100 рублей на голодающих.

Приеду к Вам или 17-го, или же на второй день праздника. Деньги есть. 20-го уезжает сестра смотреть хутор, и хочется ее проводить, да и стариков жалко оставить одних на праздниках. Во всяком случае Новый год буду у Вас встречать. Это непременно.

Дал Ваш рассказ Маше. Пусть почитает на сон грядущий.

Будьте здоровы. Всего хорошего!

Ваш А. Чехов.

Корректуру посылаю одновременно с сим.

Альбову М. Н., 14 декабря 1891

1062. М. Н. АЛЬБОВУ

14 декабря 1891 г. Москва.

14 дек.

Уважаемый Михаил Нилович!

Некий Ив. Греков, молодой человек, прислал мне из Воронежа свою повесть «Нищие духом» с просьбою переслать ее в «Северный вестник» и протежировать ему.